Приход души к алтарю, где её встречает представитель Христа, всегда является символом алхимической свадьбы. Такой опыт, через который мы должны проходить жизнь за жизнью, исключительно дорог для нас. Многократно созерцая его и вступая в этот брачный союз в течении тысяч лет, мы окончательно подчиняем себя интенсивной любви нашего Бога, нашего Христа, Иисуса Христа, заякоренного в том, кто в этой жизни становится нашим учителем.
Но ощущение и понимание присутствия Живого Бога в таком учителе открыто лишь для святых – это воплощение мистического Тела Христа в Святом Францисске, а следовательно, полнота сознания и присутствия власти Богосущества. Поэтому Клара и смогла проявить себя через него, как невеста Христа.
Она пала на колени и посвятила себя своему Господу, дав обет следовать за Ним в нищете в соответствии с указаниями своего учителя. Сорвав с себя все украшения, она заменила своё вельветовое платье и сатиновые тапочки на серое монашеское облачение с деревянными башмаками, препоясавшись верёвкой. Францисск остриг её белые волосы, и, накинув на себя чёрную вуаль, Клара отправилась в монастырь Бенидиктских монахинь, под чьей присмотр была вверена Францисском.
На следующее утро раздались яростные стуки в двери монастыря. Семья Альфрадуччи пришла забрать Клару домой. Клара бросилась в церковь и укрылась в ней за алтарём. Услышав голоса своих домашних, она вышла им на встречу, но сбросив с себя вуаль, ошеломила их. Это произошло из-за света, снизошедшего на Клару, поскольку она стала сосудом Христа. В своём потрясении, ослеплённые вырвавшимся из неё светом, они отступили, понимая, что Клара принесла монашеские обеты.
В дальнейшем, Францисск решил перевести Клару в другой монастырь на горе Субассио. За ней последовала её сестра, так же принявшая свои обеты. Но обратившись к епископу с просьбой позволить им, как монахиням святого ордена, остаться в восстановленной Францисском и его братьями церкви в Сан Дамияно, они получили такое разрешение.
И вот приходит Биатриса, ещё одна сестра Клары, а так же отвечает на зов и её мать. Всё это результат обращения. Ведь будучи обращёнными, мы становимся электродом, мы становимся учением и передаём его, как вспышку, скачок пламени, что не имеет отношения к внешним словам, к интелектуальному или эмоциональному пониманию учения.
В 1219 году кардинал утверждает очень строгие правила, на которых Клара настаивает, оставаясь преданной учениям Францисска. Правила абсолютного преимущества нищеты.
Нам необходимо осознать, что эти правила, пришедшие к нам через Иисуса, являются так же великим учением Гаутамы Будды о непривязанности. Святой Францисск пришёл к нам во время курса Вершинного Университета и разъяснил, что любовь к нищете есть абсолютная непривязанность к предметам этого мира, которую очень ясно продемонстрировали монахи его ордена; и что речь не идёт об обладании или не-обладании физическими вещами.
Обетование Иисуса, данное тем, кто оставит всё и последует за Ним – иными словами, заключит в объятия Мать Нищету – состоит в том, что им будет дано всякое изобилие этого мира, в том числе и преследование. И мы видим, что чем больше мы отдаём, тем больше становимся обладателями того, что принадлежит Богу и людям земли. Поэтому, пока мы поддерживаем состояние непривязанности, до тех пор мы окружены совершенной радостью изобильной жизни.
Благодаря тому, что этот поток изливаясь через нас не ослабевает, мы в состоянии «строить мою церковь». Строить Камелот. Собиратья вместе и находить ресурсы для публикации Учений, распространяя их по всему миру. Нам ясно, что мы поддерживаем чистоту ордена Францисска и Клары, обладая изобилием, которое не является материализмом, но есть прямое отражение в Материи тех духовных богатств, что, принадлежат всем, кто следует стезёй внутреннего опыта.
Количество монахов в ордене Францисска увеличивается, и он начинает посылать их малыми группами в другие части мира. Они направляются во Францию, Германию, Венгрию, Испанию, Марокко. Сам Францисск отправляется на Восток. И ситуация складывается как и в каждой мистериальной школе: когда послание передано, Святой Дух снизошёл, а души стали электродами, пройдя сквозь внутренее алхимическое преобразование – они посылаются, как Король Артур посылал своих рыцарей, исправлять социальную несправедливость, восстанавливать правоту, приближать царство Божие.
И совершая это, они являлись закваской. Они были посеяны в теле земли. Их непосредственное присутствие в городах и странах явилось молнией духовного огня. Они проповедовали Слово, преисполненные пылом; проповедовали открыто, прося милостыню на пропитание и перенося преследования.
Когда же они возвратились, то Францисск был горько удивлён, поскольку группа монахов, которых он оставлял как своих заместителей, попыталась ввести изменения в правила ордена, чтобы смягчить строгость обетов нищеты. А некоторые из них зашли так далеко, что даже написали свои.
Это тоже самое, когда Иисус Христос сказал Петру «Мне должно быть распятым». А он ответил ему «Да минует это тебя, Господь!». Тогда Иисус посмотрел на него и сказал «Отойди от меня, сатана!».
Те, кто взирает с чувством превосходства, которая свойствена падшим, непрестанно испытывая сожаление о пребывании в нелёгком труде, всегда пытаются украсть свет и учение, предлагая вам путь лёгкости и компромиса. Они скажут вам «О, мы принимаем Иисуса Христа! Мы принимаем Его учение, но хотим согласовать его с условиями нынешнего века, с новой моралью, с новой теологией и с новым переводом Писаний». Такие всегда пытаются приспособить Слово Бога к человеческой морали, вместо того, чтобы привести мир в соответствие с этим Словом.
Именно к такому стандарту должны стремиться революционеры нынешнего века, к бескомпромисной чистоте. Ведь души света повсюду испытывают жажду в тех, кто обладает мужеством оставаться бескомпромисным. Это не означает, что мы не должны быть мягкими, добрыми, нежными, сострадательными и внимательными к нуждам и страданиям людей. Поскольку, можно обладать этими качествами так же, как ими обладает Святой Дух, но в тоже время заставлять людские души подниматься из матриц компромиса в которых они погрязли.
Францисск сразу же направился к Папе, который однажды утвердил его устав; и теперь он желал получить от него очередное подтверждение. Он не сомневался, что нынешний глава Католического Престола так же как и прежний, защитит идеалы жизни, которые к нынешнему времени служили вдохновением уже для тысяч поклоняющихся.
Для защиты ордена Новым Папой был назначен кардинал Уголино, в задачу которого входило разрешать любые возникающие внутри него споры. И с одной стороны, существовали те, кого полноправно называли «Духовными», поскольку они совершенно овладели нищетой; а с другой, те, которых называли «Уставшие», и которые требовали изменений в их строгом уставе.
Кардинал Уголино, будущий Григорий IХ, показал Францисску правильный баланс между двумя силами, дав понять, что за героическим периодом, столь нужным в начале, должен последовать период размышлений и организации; поэтому и необходимо изменить законы.
Требования Святого Францисска заключались в том, что он не желал никакого обладания ни имуществом, ни библиотеками, ни книгами; всё его послание было полностью выражено сутью десятого положения креста – с Иисуса срывают одежды. Тоже самое испытание, которому он подвергся в молодости. Он желал полного освобождения от всех облачений, от всех привязанностей; он желал до конца оставаться живым примером чистоты, которым и был.
Мы узнаём в его беспрецендентной диспенсации принцип Альфы и Омеги. Мы понимаем, что для того чтобы орден был навсегда сохранён, ему необходимо обладать закреплённым за ним имуществом и теми членами, которые будут заботиться о нём, чтобы ищущие аскетизм Францисска, смогли обладать небесами и домом света и веками следовать его стопам.
Францисск, тем не менее, очень страстно утверждал, что законы должны продолжить существование в своей изначальной чистоте. Он не мог принять их смягчения. Он говорил «Братья, Господь призвал меня следовать голосу смирения, указав на стезю простоты. И я не желаю слышать никаких иных рассуждений о правилах, будь то Святой Августин, Святой Бернард или Святой Бенедикт. Господь пожелал, чтобы я остался безумцем в этом мире и Он не желает вести нас какой-либо другой стезёй, кроме этой».
Как вы понимаете, эволюция нашего осознания этой стези под руководством Великого Белого Братства заключается в том, что Бог действительно сделал нас распорядителями и пастырями, вверив в нашу заботу не только тысячи душ, но и место уготованное для рождения младенца – печатный станок, здания, и все необходимые условия. И мы можем следовать принципам Францисска в смысле непривязанности, осознавая окружающее нас, как инструменты для посыла пронизывающего немеркнущего света; чтобы и люди и мы могли облачаться в телесные материальные храмы и охранять их.
Францисск был захвачен своей страстью. Мы же в нашей общине как никто другой свободны исполнять принципы и 13-го и 20-го столетия, продолжая делать всё то, что мы делаем, поскольку мы пришли к пониманию баланса в нашей работе, мы осознали баланс Альфы и Омеги.
В то время, как всё это происходило с последователями Францисска, число поседователей Клары также увеличилось. Одни городские женщины приходили к ней для молитвы; другие – друзья её детства и родственники – присоединились к её ордену, приняв обет нищеты. Они молились в церкви Сан Домьяно, прося о сожжении грехов прошлого. Это приняло форму чистейшего учения Иисуса Христа о балансировке кармы и поддержании пламени для несения кармы всего мира.
Они приняли обеты целомудрия и радости духа и трудились не ожидая вознаграждения. Оставаясь голодными, они исцеляли прокажённых, потому что в отличие от монахов, им было запрещено просить милостыню. И им приходилось ждать пока кто-нибудь не принесёт им пищу.
Сегодня мы исполняем нашу работу, чтобы накормить прокажённых в духовном смысле, чьи кости разъедены поколением чувственности и отсутствием духовности как на Западе и на Вотоке. Души людей больны. Они подвержены гораздо большему распаду, чем их тела.
Мы видим, что тело планеты наполнено людьми, у которых рак души. Мы заключаем их в объятия, и тогда пламя наших сердец передаёт им энергии очищения и освобождает их к новой жизни. Ибо только Бог, пребыващий внутри нас и внутри них, способен возвратить их к их собственному древу жизни.
Францисск и Клара были живым учением. И собираясь сегодня, мы понимаем, что это единственно эффективный путь служения. Францисск удалялся от ежедневных забот своего ордена. Ему было уже 42. Он был утомлён и изнурён своими практиками покаяния, практиками епитимии. Но ещё больше он был обременён ношей мировой кармы. У него развились болезни, и даже его движение оказалсь в тупике. Со дня утверждения его ордена в 1210 году до нынешнего момента пролетело 14 лет.
|
